В ряду сущностей, появление и присутствие которых в нашем мире столь же реально,
сколь и необъяснимо находятся, очевидно, и прижизненные призраки, двойники. Среди тех, кто, так или иначе, соприкоснулся с этим паранормаль-ным феноменом, кто оказался действующим лицом или его жертвой (провести различие здесь невозможно), есть люди, чьи имена всемирно известны.
В 1810 г. Байрон, находясь в Греции, лежал с приступом жесткой лихорадки. Однако люди, хорошо знавшие поэта, несколько раз видели его на Лондонских улицах. Статс-секретарь Пиль писал Байрону, что в те дни он дважды встречал его на Жерменской улице, причем один раз вместе с Пилем и был брат Байрона. Отвечая на это письмо, поэт писал с присущим ему сочетанием серьезности и иронии: » не сомневаюсь, что мы можем — как, нам это неизвестно — раздваиваться, причем возникающий при этом вопрос о том, какой из близнецов в данное время действителен, а какой нет, предоставляя на ваше решение».
Вопрос о реальности двойника, заданный Байроном, достаточно противоречив и парадоксальный, и ответить на него пока не предоставляется возможным.
Как-то во время поездки Марка Твена по Канаде, в его честь был дан прием. Там среди присутствующих он заметил миссис Р. давнюю свою знакомую, которую потерял из виду лет 20 тому назад. Он видел ее совсем рядом, разговаривающую с другими приглашенными, но его удивила и несколько озадачило то, что она даже не поздоровалась и не подошла к нему. Вечером передали, что какая-то дама хочет видеть его. В посетительнице он узнал миссис Р., которая выглядела точно так же как днем. — Я сразу узнал вас, — галантно заметил Твен, — как только вы появились сегодня на приеме. — Меня не было на приеме. Я только что, не более часа назад приехала из Квебека. «Ее не было ни на приеме, ни даже в городе, — заключал Твен свою запись об этом событии. — И, тем не менее, видел ее там, видел совершенно ясно и безошибочно. Я готов поклясться в этом. Я совершенно не думал о ней в тот момент, как я не думал о ней и много лет. Но она, несомненно, думала обо мне в то время. Возможно, ее мысли, пролетев то расстояние, которое нас разделяло, принесли с собой такой четкий и приятный образ самой. Мне представляется это так».
Запомним это соображение, высказанное писателем: интенсивная и эмоционально окрашенная мысль могла породить и вызвать к жизни такого двойника.
Среди паранормальных явлений и свидетельств о прижизненных признаках-двойниках особое место занимает эпизод, связанный с П. А. Вяземским (1792-1878) — князь, русский поэт. Эссеист литературный критик. Случай этот важен не только тем, что Вяземский встретился с собственным двойником, но и тем, что двойник оставил князю некий текст, то есть реальный, физический след своего присутствия. Рассказ записал петербургский эпископ Порфирий (Успенский) со слов самого поэта. «Однажды, — рассказывал Вя-земский, — я ночью возвращался в свою квартиру на Невском проспекте у Аничкова моста и увидел яркий свет в окнах своего кабинета. Не зная, отчего он тут, вхожу в дом и спрашиваю своего слугу: «Кто в моем кабинете?» Слуга сказал мне: «Там нет никого» — и подал мне ключ от этой комнаты. Я отпер кабинет, вошел туда и увидел, что в глубине этой комнаты сидит задом какой-то человек и что-то пишет. Я подошел к нему и, из-за плеча его, прочитал написанное, громко крикнул, схватился за грудь свою и упал без чувств; когда же очнулся, уже не видел писавшего, а написанное им взял, скрыл и до сей поры таю, а перед смертью прикажу положить со мной в гроб и могилу эту тайну мою. Кажется, я видел самого себя пишущего».
Встреча с двойником завершилось исчезновением (уничтожением) двойника и тем, что сам Вяземский потерял сознание.
Мысль об опасности и о гибельности таких встреч подтверждают и другие случаи. Приведу те из них, которые связаны с именами, хорошо известными в России. Из воспоминаний графини А. Д. Блудовой»: «Один из родственников деда моего, князя А. Н. Щербатова, рассказывал как очевидец об известном, неразгаданным явлением перед смертью Анны Иоанновны, — (1693-1740 — российская императрица, племянница Петра Великого). — Вот как рассказывал мой дед. Его товарищ был дежурным со взводом солдата карауле, вечером за несколько часов до смерти Анны Иоанновны. Это было во Дворце на Фонтанке у Аничкиного моста, в том самом доме, где теперь Троицкое подворье, в покоях митрополита Московского. Караул стоял в комнате подле тронной залы; часовой был у открытых дверей. Императрица уже удалилась во внутренние покои. Все стихло; было уже за полночь, и офицер уселся, чтобы вздремнуть. Вдруг часовой зовет на караул, солдаты вскочили на ноги, офицер вынул шпагу, чтоб отдать честь. Он видит, что императрица Анна Иоанновна ходит по тронной зале взад и вперед, склоняя задумчиво голову, закинув назад руки, не обращая внимания ни на кого. Часовой стоит как вкопанный, рука на прикладе, весь взвод стоит в ожидании; но что-то необычайное в лице императрицы, и эта странность ночной прогулки по тронной зале начинает их всех смущать. Офицер, видя, что она решительно не собирается идти дальше залы, и, не смевший слишком приблизится к дверям, решается, наконец, пройти другим ходом в дежурную спросить, не знают ли намерения императрицы. Тут он встречает Бирона, рапортует ему, что случилось. «Не может быть, — говорит герцог, — я сейчас от императрицы, она ушла в спальню молиться». «Взгляните сами: она в тронной зале». Бирон идет и тоже видит ее». Это какая-нибудь интрига, обман, какой-нибудь заговор. Чтобы подействовать на солдат! — вскричал он, кинулся к императрице и уговорил ее выйти, чтобы в глазах караула, изобличить какую-то самозванку, какую-то женщину, пользующуюся некоторым сходством с ней, чтобы морочить людей, вероятно, с дурными намерениями, императрица решилась выйти, как была, в нудермантеле; Бирон пошел с нею. Они увидали женщину, поразительно похожую на нее, которая не мало не смутилась. «Дерзкая!», — вскричал Бирон и вызвал весь караул. Молодой офицер. Товарищ моего деда, своими глазами увидел две Анны Иоанновны, из которых настоящую, живую, можно было отличить только от другой по наряду и по-тому, что она взошла с Бироном из другой двери. Императрица, постояв минуту в удивлении, выступила вперед, пошла к этой женщине и спросила: «Кто ты. Зачем ты пришла?» Не отвечая ни слова, та стала пятиться, не сводя глаз с императрицы, отступая в направлении к трону и, наконец, все-таки лицом к императрице, стала подниматься, пятясь, на ступеньки под балконом. «Это дерзкая обманщица! Вот императрица! Она приказывает Вам, стреляйте в эту женщи-ну», — Сказал Бирон взводу. Изумленный, растерявшийся офицер скомандовал, солдаты прицелились. Женщина, стоявшая на ступеньках у самого трона, обратила глаза еще раз на императрицу и исчезла. Анна Иоанновна повернулась к Бирону, сказала: «Это моя смерть!» Затем поклонилась остолбеневшим солдатам и ушла к себе.
Это один из самых достоверных рассказов о привидении. Офицер, который был очень близок к деду, сам передавал ему все подробности этого поразительного случая».
Неизвестно, что поняла, что почувствовала императрица в миг встречи со своим двойником, но слова ее «Это моя смерть!» исполнились вскоре и точно. Точно также завершилась встреча со своим двойником другой русской императрицы, Екатерины Великой (Екатерина ІІ (1729-1796) — российская императрица с 1762 г.). Об этом со слов своих подданых, вхожих во дворец императрицы, упоминал Людовик XVIII в «Воспоминаниях».
«За два до смерти (следовательно, 2 ноября 1796г.), — писал он, — фрейлины, дежурившие у дверей спальни ее Величества, увидели, что государыня в ночном костюме и со свечой в руках, выходит со своей спальни и идет по направлению к тронной зале и входит туда. Сперва они были очень удивлены таким странным и поздним выходом и вскоре начали тревожиться ее продолжительным отсутствием. Каково же было их изумление, когда услыхали из спальни государыни звонок, которым обыкновенно призывалась дежурная прислуга! Бросившись в спальню, они увидели государыню лежавшую на кровати; Екатерина спросила с неудовольстви-ем, кто это ей мешает спать. Фрейлины замялись, боясь сказать ей правду; но императрица быстро заметила их смущенными, в конце концов, заставила-таки рассказать себе подробно все происшедшее. Живо заинтересованная рассказом, она приказала себе одеться и в сопровождении своих фрейлин отправилась в тронный зал. Дверь была отворена — и странное зрелище представилось глазам всех присутствовавших: громадная зала была освещена каким-то зеленоватым светом. На троне сидел призрак — другая Екатерина! Императрица крикнула и упала без чувств. С этой минуты здоровье ее расстроилось, и два дня спустя апоплексический удар прекратил ее жизнь.
Описанное событие имело стольких свидетелей, что было невозможно скрыть его, и я был одним из первых, кто узнал об этом».
Появление двойника, особенно когда это касалось и относилось к царской особе, не могло не ставить окружающих в некоторое затруднение. Единственное, что оставалось им, это констатировать, что происшедшее выходит за рамки понимания. Утверждение это, его паранормальный характер, остается справедливым и по сей день.